Ставшему в 44 г. до н.э. диктатором Цезарю воздавались почести, сравнимые с царскими. Он стал носить пурпурные одежды древних римских царей, его изображения чеканились на монетах, его статуи увенчивали коронами. Восседал Цезарь на золотом кресле, напоминавшем трон. Щедрыми подарками Цезарь завоевал себе много сторонников, но нажил еще больше врагов, недовольных его единовластием. Когда он стал готовиться к большому походу на Восток против парфян, по Риму поползли слухи, что Цезарь желает провозгласить себя царем, так как в пророческих «книгах Сивиллы сказано, что парфян может победить только царь. Друзья Цезаря просили, чтобы он окружил себя телохранителями, но он отказался, сказав, что лучше один раз умереть, чем
постоянно ожидать этого.
В мартовские иды 44 г. до н.э., несмотря на предупреждения, Цезарь явился на заседание сената. Заговорщики подошли к нему и обратились для виду с какой-то просьбой, Цезарь отклонил ее. Тогда один из заговорщиков схватил обеими руками тогу Цезаря и начал стаскивать ее, что послужило сигналом к нападению. Заговорщики выхватили скрываемые до этого под тогами ножи и бросились к диктатору. Цезарь метался и кричал, но со всех сторон на него были направлены сверкающие клинки, так как заговорщики договорились, что все до единого примут участие в убийстве. Когда же он увидел среди заговорщиков Брута, к которому он относился, как к родному сыну, то перестал сопротивляться и упал на пол со словами: «И ты, Брут?!» После убийства Брут хотел обратиться к сенаторам с речью, но они, не выдержав, бросились бежать, распространив в народе ужасную весть. В городе началась паника. Одни закрывали дома, лавки, другие бежали к месту убийства, посмотреть на содеянное. Заговорщики же торжественно прошествовали к Капитолию, ничуть не раскаиваясь в убийстве и ощущая себя освободителями римского народа.